Уголовно-правовая охрана свободы совести вероисповедания и принцип равенства прав и свобод человека и гражданина

Задачи, которые связаны с реализацией права на свободу совести и вероисповедания, имеют важное место в становлении и развитии культурной, политической, правовой и иных сфер жизни современного многонационального и многоконфессионального российского общества. Право на свободу совести и вероисповедания остаётся естественным правом любого человека, которое признаётся не только в нашем государстве, но и во всём мире.

Многие исследователи сходятся во мнении относительно роли государства при реализации права на свободу совести. Так, Ф.М. Рудинский считал, что гарантировать право на свободу совести и вероисповедание может только светское государство, где все институты общества, а главное школа отделены от церкви[1]. Автор делает акцент на том, что при освобождении свободы совести от государства у отдельных членов общества возникает возможность для самостоятельного решения вопроса о своих убеждениях. В понимании С.А. Бурьянова, самой важной гарантией реализации свободы совести является светскость государства. Однако, в его понимании светский характер государства должен дополняться обязательной гарантией прав и свобод человека и гражданина.

В светском государстве, каким является РФ[2], непозволительно, чтобы установили официальную государственную религию, о чём трактует Конституция (ч. 1 ст. 14). Однако это совершенно не означает, что государство отказывается от регулирования религиозной и идеологической сферы, просто оно осуществляется определёнными способами, не пресекая границы допустимого. При этом действует принцип равенства прав приверженцев всех конфессий, в том числе и атеистов – отрицающих религиозное мировоззрение. Только в таком государстве, где религиозные организации не имею право оказывать влияния на важные государственные и общественные вопросы, а приверженность той или иной религии не может служить причиной дискриминации, возможна реальная реализации права на свободу совести.

В Статье 28 Конституции РФ гарантируется свобода совести и вероисповедания, которая включает в себя «право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними»[3]. Для уголовно-правовой охраны этого конституционного права законодателем в Уголовный кодекс РФ была введена статья 148, которая предусматривает ответственность, в том числе уголовную за нарушение права на свободу совести и вероисповедания. Большую часть времени по этой статье не существовала какая-либо судебная практика, пока не произошли события,  которые связанны с эпатажно известной группой Pussy Riot, где они своим поведением в храме Христа Спасителя нанесли оскорбления чувствам тысячи верующих. У правоприменителя возникли сложности с квалификацией их преступных действий. Реакцией на случившееся стало внесение законодателем изменений в ст. 148 УК РФ в 2013 г. (Федеральный закон от 29 июня 2013 г. N 136-ФЗ "О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан")

Хотя после изменений 2013 г. под уголовно-правовую охрану стали попадать только верующие и религиозные организации, тогда как статья именуется «нарушение права на свободу совести и вероисповеданий», следовательно, в равной мере должны защищаться права и свободы как верующих, так и неверующих. Помимо этого, законодателем неточно определена уголовно-правовая норма, введены оценочные категории и термины, многие из которых не определены законодательно ни в одном нормативно-правовом акте. Поэтому у правоприменителя появляются сложности в применении этой нормы, чем, обусловлено малое количество судебной практики.

В качестве примере, хочется упомянуть понятия «верующие» и «религиозные чувства», которые не имеют правового толкования ни в одном законе. При определении этих понятий встают проблемы даже у религиоведов. Некоторые ученые считают, что, под религиозными чувствами нужно понимать чувства, эмоции людей, которые, вызваны религиозными переживаниями.  А.Ю. Григоренко считает, что такие чувства, как страх, любовь, надежда, могут приобретать религиозный характер лишь при соединении их с верой в сверхъестественное[4]. Неопределённость с определением понятий вызывает необходимость исключить термин «религиозные чувства» из диспозиции ст. 148 УК РФ, поскольку данная формулировка не является правовой и не может сохраняться в правоприменительной практике уголовного процесса в данном виде.

Первые уголовные дела по ст. 148 УК РФ, которые наглядно демонстрировали сложности, возникающие в процессе применения статьи, является дело Виктора Краснова, которое получило множество огласок в СМИ. Гражданин Краснов в процессе спора в социальной сети «ВКонтакте» под псевдонимном «Колосов Виктор» оставил комментарий, оскорбивший чувства верующих («Бога нет», «Библия - сборник еврейских сказок», «овцы Христовы»). Производство по уголовному делу было прекращено в связи с истечением срока давности уголовного преследования в феврале 2017 г.

Преступление, которое предусмотренное ст. 148 УК РФ, больше относится к категории небольшой тяжести, а срок давности привлечения к уголовной ответственности по ней составляет два года, однако, процесс по делу Краснова затянулся на более продолжительный срок. Это позволяет сделать вывод, что у правоприменителя возникли сложности в ходе предварительного следствия. Скорее всего, это связано не только с большим количеством оценочных категорий, но и с тем, что отсутствуют какие-либо методические рекомендации по расследованию данных категорий дел, разъяснения Пленума Верховного суда РФ, эффективная правоприменительная практика[5]. Так, сложности могли быть  при формулировке вопросов, которые нужно было поставить перед экспертом при назначении судебно-лингвистической экспертизы. Специалисты, в связи с отсутствием инструкций и практики не могли провести ее правильно. Также, в развитии предварительного следствия не раскрыли признак, как «явное неуважение к обществу»; не было уточнено, какие конкретно религиозные чувства оскорблены и в какой форме это произошло; не установлено, каким образом «верующий» признается таковым; не выявлено, каким именно образом причинен моральный вред; не доказано наличие прямого умысла.

Часть 1 ст. 29 Конституции РФ гарантирует каждому право на свободу мысли и слова. В ч. 4 статьи установлено право свободно получать, передавать, производить, искать и распространять информацию любым законным способом. Однако, статья 148 УК РФ ограничивает такую норму. Связано с тем, что возникает сложность в определении правового поведения, когда идут дискуссии на темы религиозного характера.

Таким образом, можно сказать, что существует настоятельная необходимость внесения изменений в ст. 148 УК РФ, так как в настоящей редакции норма  противоречит конституции, нарушает основополагающий принцип равенства всех перед законом вне зависимости от отношения к религии. Следует исключить из диспозиции ст. 148 УК РФ понятие «религиозные чувства», так как данный вид не совсем правовой, и поэтому не может быть применён в судебной практике.

По мнению многих ученых диспозиция ч. 1 ст. 148 УК РФ должна выглядеть следующим образом: «Публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления чувств человека в связи с его убеждениями и (или) отношением к религии». Мы  согласны с данной формулировкой, так как она наиболее точно позволяет, формирует диспозицию статьи, что позволяет активно применять данную статью в уголовной и судебной практике. Также необходимо создать понятийный аппарат, благодаря которому создается верное законодательное толкование оценочных категорий, которые могут встречаться и в других законодательных актах различных уровней. В частности требуется дать наиболее точно определение таких понятий как: «публичность», «оскорбление», «явное неуважение к обществу», с точки зрения к ст. 148 УК РФ.