Согласно статье 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. По мнению Верховного Суда Российской Федерации (далее – ВС РФ), о совместном характере действий соделинквентов могут свидетельствовать их согласованность, скоординированность и направленность на реализацию общего для всех действующих лиц намерения (пункт 9 Постановления ВС РФ от 30.11.2017 № 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде»).
В доктрине также подчеркивается, что для возникновения солидарной ответственности за причиненный вред необходимо, чтобы вред являлся нераздельным результатом совместных действий (бездействия) нескольких лиц [1, с. 153].
По мнению С. А. Синицына противоправные действия интервента не могут рассматриваться в качестве примера гражданско-правового «соучастия» в нарушении чужих обязательственных прав [2, стр. 23]. Несмотря на это, думается, что соучастие между недобросовестным интервентом и нарушителем договорного обязательства возможно. Самым очевидным примером такого соучастия является их сговор с целью причинить вред пострадавшему. Представляется, что в таком случае интервент и нарушитель обязательства должны нести солидарную ответственность перед пострадавшим. Для наглядного примера представляется возможным рассмотреть следующую ситуацию.
Общество А., являясь конкурентом в производственной сфере с обществом Б., вступило в сговор с обществом В. на следующих условиях. В. заключает с Б. договор на производство и поставку оборудования. Указанный договор препятствует Б. участвовать в государственных закупках наравне с А. по причине высокой загруженности, связанной с выполнением заказа В. После победы в закупках А. общество В. нарушает свой договор с Б. и отказывается от договора. В такой ситуации В. не несет столь значимые убытки, связанные с последствиями одностороннего отказа от исполнения договора, такие как штрафы, в сравнении с Б., понесшего значительные убытки, связанные с потерей потенциальных контрагентов. Возмещения же, полученного от В. в связи с расторжением договора, в большинстве ситуаций будет недостаточно для восстановления финансового состояния, необходимого для продолжения предпринимательской деятельности, поскольку присутствует фактор банкротства общества В., что существенно влияет на возможность принудительного исполнения требований общества Б. по возмещению причиненных убытков.
В силу изложенного думается, что здесь общества А. и В. должны нести солидарную ответственность за вред, причиненный Б., если сговор между ними будет доказан.
В связи с этим интересно обратиться к Определению Судебной коллегии по экономическим спорам (СКЭС) ВС РФ от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757 (2, 3) по делу № А22-941/2006. В этом деле к субсидиарной ответственности по обязательствам банкрота (ООО «Дальняя степь») солидарно были привлечены управляющая компания банкрота и банк, который списывал деньги со счета ООО «Дальняя степь» в отсутствие надлежаще оформленных последним платежных поручений. Обосновывая привлечение банка к ответственности, ВС РФ указал, что «банк фактически являлся лицом, который реализовывал (исполнял) волю компании HSBC Management [управляющей компании] как инициатора спорных операций». ВС РФ посчитал неправдоподобным, что банк мог осуществить 14 расходных операций случайно. Суд также отметил аффилированность управляющей компании и банка, а также тот факт, что в дальнейшем списанные банком денежные средства переводились на счета аффилированных компаний. На основании изложенного ВС РФ применил к рассматриваемой ситуации пункт 1 статьи 1080 ГК РФ о совместном причинении вреда, влекущем солидарную ответственность.
По сути, указанное Определение ВС РФ говорит о том, что лицо, которое реализовало неправомерную волю другого лица на причинение вреда, может быть солидарно с последним привлечено к деликтной ответственности. Представляется, что изложенное правило вполне применимо и для привлечения общества А. к ответственности в изложенной выше ситуации.
Из возможности привлечения обществ А. и В. к солидарной ответственности следует, что Б. может одновременно заявить иски к обоим причинителям вреда, не озадачиваясь определением степени вины каждого из них. Степень вины сопричинителей вреда будет определяться судом только после того, как один из них возместит потерпевшему вред и обратится в регрессном порядке с иском к другому сопричинителю. Согласно пункту 2 статьи 1081 ГК РФ при невозможности определить степень вины доли соделинквентов в совместно причиненном вреде признаются равными. Представляется, что в приведенном нами примере будет достаточно сложно определить степень вины каждого причинителя вреда в силу наличия их сговора и общего умысла на причинение вреда.
Следует разобраться, не противоречит ли такая логика позиции, изложенной в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.06.2013 № 1399/13: в случае если вред возник в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства, нормы об ответственности за деликт не применяются, а вред возмещается в соответствии с правилами об ответственности за неисполнение договорного обязательства или согласно условиям договора, заключенного между сторонами. Из этого закономерно сделать вывод, что ответственность общества В. может носить только договорный характер. Более того, ответственность за нарушение такого договора может быть ограничена. Представляется, что в случае сговора между обществами В. и А. положения договора между обществами Б. и В. об ограничении или устранении ответственности последнего должны признаваться недействующими на основании пункта 4 статьи 401 ГК РФ, так как сговор очевидно свидетельствует об умышленном нарушении обязательства. Следовательно, с обществ А. и В. должны солидарно взыскиваться причиненные Б. убытки. Применительно к обществу А. они будут являться деликтными, а применительно к В. – договорными.
Когда-то в некоторых континентальных правопорядках подобные обязательства считались «ненастоящими солидарными», однако позже этот термин вышел из употребления [3, стр. 72]. По мнению Н. В. Тололаевой, «с исторической и системной точек зрения в ГК РФ отсутствуют формальные препятствия для признания обязательств, возникших из разных оснований и оснований разного вида, солидарными» [3, стр. 91]. К аналогичному выводу приходят и авторы комментариев к модельным правилам, указывая, что солидарная ответственность ответственных за один и тот же вред должников допустима даже тогда, когда требования к ним возникли из разных оснований [4].
Если же по какой-то причине общество Б. будет заинтересовано в долевой ответственности причинителей вреда и попросит суд об этом, то суд может возложить на них ответственность в долях (статья 1080 ГК РФ).
Рассмотренные примеры являются доказательством целесообразности привлечения недобросовестного интервента к деликтной ответственности, поскольку традиционные для России средства защиты прав пострадавшего (недействительность сделки, субсидиарная ответственность контролирующего лица) в данной ситуации не работают.
Список литературы
- Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая: учеб.-практ. комментарий (постатейный) / под ред. А.П. Сергеева. М., 2010.
- Синицын С.А. Абсолютная защита относительных прав: причины, последствия и соотношение с принятой классификацией субъективных прав // Вестник гражданского права. 2015. № 1.
- Тололаева Н.В. Пассивные солидарные обязательства: российский подход и континентально-европейская традиция: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2017.
- Principles, Definitions and Model Rules of European Private Law. Draft Common Frame of Reference (DCFR). Prepared by the Study Group on a European Civil Code and the Research Group on the Existing EC Private Law (Acquis Group) / ed. by Ch. von Bar, E. Clive, H. Schulte-Nolke and others. P. 446. URL: https://www.ccbe.eu/fileadmin/speciality_distribution/public/documents/EUROPEAN_PRIVATE_LAW/EN_EPL_20100107_Principles__definitions_and_model_rules_of_European_private_law_-_Draft_Common_Frame_of_Reference__DCFR_.pdf.