Принцип охраны прав и свобод человека и гражданина предполагает разъяснение прав участникам уголовного судопроизводства и обеспечение возможности их осуществления. Нарушение при производстве следственных действий прав участников уголовного судопроизводства может повлечь признание полученных доказательств недопустимыми, поскольку они были собраны с нарушением требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ, Кодекс). Поэтому проблема реализации прав участников уголовного процесса при проведении следственных действий, в частности, личного обыска и освидетельствования, остается актуальной.
Защитник имеет право участвовать в следственных действиях, производимых с участием подозреваемого, обвиняемого, к тому же ст. 51 УПК РФ закрепляет случаи, когда участие защитника является обязательным. Личный обыск подозреваемого или обвиняемого «производится только лицом одного с ним пола и в присутствии понятых и специалистов того же пола, если они участвуют в данном следственном действии» [1], при этом нет указания, можно ли производить личный обыск в присутствии защитника/переводчика, если он другого пола. Участие защитника и/или переводчика другого пола может привести к нарушению прав обыскиваемого лица, отсутствие же этих лиц при проведении личного обыска может нарушить права подозреваемого (обвиняемого) пользоваться помощью защитника и переводчика.
Аналогичная проблема возникает и при проведении освидетельствования, сопровождающегося обнажением лица другого пола. В таком случае следователь не присутствует, в этом случае освидетельствование производится врачом, при этом нет указания, может ли присутствовать защитник и/или переводчик другого пола.
В случае, если обыскиваемое или освидетельствуемое лицо заключило соглашение с адвокатом, оно может настаивать на том, чтобы именно приглашенный им защитник участвовал при проведении личного обыска или освидетельствования. В качестве решения проблемы можно рассматривать вариант приглашения защитника одного пола с обыскиваемым или освидетельствуемым, но только на время проведения конкретного следственного действия. Полагаем целесообразным также внести норму, допускающую участие защитника и/или переводчика другого пола при проведении следственных действий с письменного согласия лица, в отношении которого они проводятся.
Проблема возникает и при соблюдении обыскиваемым или освидетельствуемым лицом религиозных предписаний. Например, при необходимости проведения указанных следственных действий в отношении женщины, исповедующей ислам, необходимо учитывать то, что у нее должны быть закрыты все части тела, кроме лица и кистей рук, женщинам запрещено снимать головной убор в присутствии других лиц. В таком случае может возникнуть коллизия между порядком проведения следственных действий и религиозными запретами. Необходимо также иметь в виду, что лицо может ссылаться на религиозные запреты, используя это в личных целях, усматривая в этом возможность скрыть предметы и документы или свойства и признаки, имеющие значение для уголовного дела. При отсутствии необходимости в обнажении тела освидетельствование может проводиться лицом другого пола с освидетельствуемым, однако для лиц, соблюдающих религиозные предписания оголение даже небольшого участка тела может быть воспринято как обнажение, унижение чести и достоинства.
Мы считаем важным основываться на личном восприятии лица, в отношении которого производится освидетельствование, а не только на нормах уголовного судопроизводства. Поэтому считаем уместным закрепить необходимость проведения освидетельствования только лицом одного пола с освидетельствуемым.
Говоря об освидетельствовании, стоит обратить внимание и на то, что оно проводится на основании постановления следователя, которое носит обязательный характер для освидетельствуемого лица. Но это требование распространяется только на подозреваемого, обвиняемого и потерпевшего, а не на свидетеля, поскольку освидетельствование свидетеля проводится с его согласия, кроме случаев, когда оно необходимо для оценки достоверности его показаний.
Необходимо отметить, что уголовная ответственность за уклонение от прохождения освидетельствования предусмотрена только для потерпевшего. Вероятно, это вызвано тем, что именно потерпевший дает своего рода «толчок» делу, а значит, не имеет права отказываться от прохождения следственного действия, которое направлено на его защиту и от которого зависит, будут ли получены доказательства, подтверждающие виновность подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления.
Проблемой является и то, что в Кодексе не говорится о том, какие действия необходимо предпринимать в случае отказа лица от прохождения освидетельствования (процессуальное или физическое принуждение). Но можно точно утверждать, что при производстве принудительного освидетельствования не допускается унижение чести и достоинства освидетельствуемого лица, а также применение действий, создающих опасность для его жизни и здоровья. Мы считаем, что для признания каких-либо действий унижающими честь и достоинство, их стоит рассматривать в отношении конкретного освидетельствуемого, т. к. они носят субъективный характер и у одного лица могут не вызывать отрицательных эмоций, а для другого являться унизительными. Поэтому необходимо предварительно выяснить у лица, как оно относится к конкретному действию. Если доводы о недопустимости совершения в отношении лица определенных манипуляций являются вполне убедительными, следователь обязан удовлетворить его просьбу и избрать иной способ фиксации необходимых для дела деталей.
Таким образом, мы предлагаем закрепить обязательное участие понятых при производстве принудительного освидетельствования, потому что, с одной стороны, оно позволит оградить следователя (дознавателя) от клеветы со стороны лица, подвергнутого такому освидетельствованию, а, с другой, поможет защитить само лицо от неправомерных действий должностных лиц.
Существенной проблемой, возникающей на практике, является то, что зачастую нарушается процедура производства личного обыска. Так как личный обыск имеет высокое доказательственное значение, при расследовании уголовных дел нередко возникают фактические основания для производства данного следственного действия. Но именно тот факт, что оно не может быть произведено до возбуждения уголовного дела, обуславливает то, что иногда сотрудники полиции нарушают принципы уголовного судопроизводства, «маскируя» производство личного обыска под иные процессуальные действия.
На основании приведенных аргументов мы приходим к выводу, что отсутствие прямого разрешения законодателя на производство личного обыска до возбуждения уголовного дела негативно влияет на дальнейшую эффективность расследования. Соответственно, возникает необходимость внесения изменений в ч. 1 ст. 144 УПК РФ относительно дозволения производства личного обыска до возбуждения уголовного дела.
Таким образом, полагаем, что было бы уместным внесение корректировок в УПК РФ. На наш взгляд, данные новеллы будут способствовать оптимизации рассмотренных следственных действий. Вместе с тем личный обыск и освидетельствование требуют дальнейшего, более детального и глубокого, исследования в целях эффективного применения их на практике.
Список литературы:
[1] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. № 174 – ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 52. С. 4921.