Стремительное развитие информационных технологий сказывается на всех сферах жизни человека. То, что ранее казалось невозможным, реализуется на наших глазах. Изменения не обходят стороной и гражданские правоотношения. Законодатели всего мира, в том числе и России, должны оперативно и чутко реагировать на эти изменения, чтобы не допускать наличия абсолютно неурегулированных общественных отношений, которые могут коренным образом изменить привычный ход вещей.
Так, заслуживает внимание исполнение обязательств с помощью информационных технологий, или так называемые, смарт-контракты. Ещё в 2018 году в Государственную Думу поступил законопроект «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который в статье 2 определял понятие «смарт-контракта» как договор в электронной форме, исполнение прав и обязательств, по которому осуществляется путем совершения в автоматическом порядке цифровых транзакций в распределенном реестре цифровых транзакций в строго определенной таким договором последовательности и при наступлении определенных им обстоятельств. Но ко второму чтению статьи второй, содержащей в себе основные понятия, используемые в настоящем ФЗ, просто не стало. Так, можно сделать вывод о том, что на сегодняшний день законодатель еще не готов сформулировать данное понятие, ведь неправильная формулировка может оказать существенное влияние на общественные отношения[5].
Очевидно, что содержанием и фундаментом «смарт-контракта» является автоматическое совершение внесённых в информационную систему, в частности, технологии «блокчейн», действий сторонами того или иного правоотношения. Одной из характеристик смарт-контрактов является то, что они основаны на подражании логике договорных положений[4, с. 23].
«Смарт-контракт» - понятие не юридическое. В сущности, то, что называют "умным" договором, всего лишь условие об автоматическом исполнении любого гражданско-правового договора, что и подтверждается отсутствием выделения самостоятельного понятия в ГК РФ[6, с. 512].
С другой стороны, отсутствие понятия создаёт почву для вольного толкования, что может оказывать влияние на разрешение возникающих споров, а так же явно не способствует единообразию судебной практики. Но универсального подхода к пониманию смарт-контрактов нет и в зарубежных странах. Анализ французской юридической доктрины позволяет выделить два главных подхода. По мнению сторонников первого подхода, смарт-контракты являются настоящими контрактами, договорами[3, p. 19]. Сторонники другого подхода утверждают, что смарт-контракт не является контрактом, договором. По их мнению, смарт-контракт является компьютерной программой, назначение которой заключается в автоматическом оформлении, исполнении и прекращении какого-либо договора[2, p. 541].
Несмотря на отсутствие понятия «смарт-контракт» в Гражданском кодексе, фактически он все же допускает такое исполнение обязательств[1]. В пункте 2 статьи 309 сказано о том, что условиями сделки может быть предусмотрено исполнение ее сторонами возникающих из нее обязательств при наступлении определенных обстоятельств без направленного на исполнение обязательства отдельно выраженного дополнительного волеизъявления его сторон путем применения информационных технологий, определенных условиями сделки. Не самое удачное, на наш взгляд определение. Сразу возникает закономерный вопрос: что следует понимать под словосочетанием «при наступлении определённых обстоятельств»? Если сторонами был заключён договор, условия которого исполняются автоматически, эти данные были внесены в информационную систему, и изменить их уже не представляется возможным технически, то какие необходимы обстоятельства? Теряется сам смысл самоисполняемой сделки, коим представляется «смарт-контракт». Получается, что по общему правилу должны быть дополнительные обстоятельства, и лишь тогда, если стороны специально об этом договорятся, этого волеизъявления не требуется.
Конечно, нельзя обойти стороной вопрос рисков, которые могут быть присущи смарт-контрактам и распределения этих рисков между сторонами обязательств. Ведь, как и любая информационная система, технология «блокчейн», которая является самой распространенной и известной, подвергнута риску несанкционированного вмешательства, заражения вирусом и т.д. Что делать сторонам, когда в силу неопределённых обстоятельств нарушился электронный код обязательства, или произошло вмешательство со стороны третьих лиц, установить которых не представляется возможным?
При наличии программных ошибок в смарт-контракте и возникновении споров между сторонами приоритетом, в силу принципа диспозитивности, должен являться текст договора.
Вопросы так же возникают в части внесения в информационную систему данных об исполнении обязательств, которые носят неимущественный характер. Каким образом должно быть доказано исполнение стороной возложенных на него обязательств, чтобы сведения об исполнении были внесены в базу, и автоматически было исполнено денежное обязательство? В этой области возникает достаточно широкое поле для злоупотребления правом, и потому необходимо доработать систему смарт-контрактов путем более четкой его регламентации. Безусловно, появятся ситуации, когда стороны вынуждены будут прибегнуть к оспариванию сделок. Мы предлагаем решить этот вопрос путём возможности оспаривания сделки в том случае, если одна из сторон умышленно (намеренно) действовала недобросовестно, и таким образом повлияла на исполнение условий договора.
Так же стоит обратить внимание на вопросы заключения «смарт-контракта». Очевидно, что такой договор должен быть заключён в письменной форме, но выглядит несколько парадоксально, когда при использовании прогрессивных информационных систем, договор будет составлен на бумажном носителе. Никто, конечно, не лишает права сторон так поступить, но предполагается, что «смарт-контракты» требуют и дальнейшего развития заключения договоров в форме электронного документа в соответствии с п.2 ст. 434 ГК РФ. Такие электронные документы при составлении договора должны содержать в себе подписи сторон. Но как технологически можно подписать один документ двум лицам? Вопрос нерешённый, однако, общество будет остро нуждаться в ответе на него уже в самом ближайшем будущем. Крайне прогрессивной идея смарт-контрактов, заключаемых в виде электронных документов, является в сфере ведения бизнеса, где имеет значение прогнозируемое зачисление средств по обязательствам, для сторон уже не будет являться обязательной встреча для составления и подписания договора, достаточно будет сделать это при помощи электронной цифровой подписи.
Таким образом, на основании наших предложений, считаем необходимым изложить статью 309 ГК РФ следующим образом:
1. Обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований − в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.
Условиями сделки может быть предусмотрено исполнение ее автоматически путем применения информационных технологий, определенных условиями сделки.
2. Распределение рисков между сторонами осуществляется по правилам, предусмотренным статьей 401 настоящего Кодекса. При наличии программных ошибок в смарт-контракте и возникновении споров между сторонами приоритетным является текст договора.
3. Оспаривание сделки, исполнение которой предусмотрено автоматически путем применения информационных технологий возможно в том случае, если одна из сторон умышленно действовала недобросовестно, и таким образом повлияла на исполнение условий договора.
Подводя итоги, мы считаем важным отметить, что цифровизация правовой сферы, и, в частности, сферы гражданского права, является важнейшим шагом на пути развития России, способным облегчить взаимодействие субъектов гражданского правоотношения, а так же снизить нагрузку на судебные органы. Однако, для окончательного внедрения в правовую систему института смарт-контрактов, необходимо более глубокое и обдуманное правовое регулирование.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ // СЗ РФ. ˗ 1994. ˗ № 32. ˗ Ст. 3301. www.pravo.gov.ru (дата обращения: 01.04.2021).
- Cohen-Hadria Y.Blockchain: révolution ou évolution? La pratique qui bouscule les habitudes et l’univers juridique // Dalloz IT/ IP. − № 11, Novembre. − 2016. − P. 539-545.
- Dondero B. Les smart contracts // La semaine juridique. Décembre, − 2017. − P. 15-21.
- Ефимова Л. Г. Правовая природа смарт-контракта / Л.Г. Ефимова, О.Б. Сиземова // Банковское право. − 2019. − № 1. − С. 21-28.
- Законопроект № 419059-7 «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/419059-7 (дата обращения: 04.04.2021).
- Нестеров А.Д. Применение смарт-контрактов в гражданском праве: преимущества и недостатки / А.Д. Нестеров // Инновации. Наука. Образование. – 2020. − № 24. – С. 511-516.